«Я уже начал этот путь и не собирался бросать его на середине»
— Ты говорил, что сразу стал защитником. Но не было ли у тебя никогда желания попробовать себя в другом амплуа?
— Я, если честно, даже не знаю. Тренеру было виднее, я с этим не спорил.
— О том, как ты начал заниматься хоккеем, ты уже рассказывал и не один раз, поэтому лучше расскажи, как ты попал из «Крыльев Советов» в «Динамо»?
— Всё было довольно просто. Я играл в «Крыльях», а потом родители спросили, хочу ли я продолжать заниматься хоккеем, но в более серьезном плане. Я задал этот же вопрос сам себе и пришел к положительному выводу. Затем мы с родителями приняли совместное решение перейти в «Динамо». Выбрали именно эту школу, так как отец болел за эту команду, посещал матчи, и я ходил вместе с ним.
— Когда ты начинал заниматься, тебе нравились какие-то команды или игроки?
— Мне тогда больше нравился именно хоккей, и я не выделял для себя никаких кумиров. Только позже, когда я уже пришел в ЦСКА и когда дело было ближе к переходу во взрослый хоккей, я ходил на матчи первой команды, и мне очень была симпатична игра Никиты Зайцева.
— Ты провел пять сезонов в «Динамо». Какой из них стал для тебя самым запоминающимся?
— Думаю, когда мы с командой в первый раз поехали на финал России в Челябинск. Это и то, как мы весь сезон шли к этому, для меня было в новинку...
— Но в итоге ты покинул «Динамо». Что тебя натолкнуло на мысль о том, что необходимо поменять команду?
— Я перестал попадать в состав, долгое время не играл. Решил, что, если засижусь, то могу в итоге совсем зачахнуть, и тогда вообще ничего не будет получаться. А я не хотел останавливаться, потому что уже начал этот путь и не собирался бросать его на середине.
«Мне выпал шанс показать, на что я способен»
— Если я правильно понимаю, то в «Динамо» ты перешел в 11 лет, а в ЦСКА уже в 16. В каком возрасте было сложнее менять команду?
— Каких-то колоссальных проблем у меня ни в том, ни в другом возрасте не было. Однако, когда я пришёл в «Динамо», я вообще там никого не знал, даже ни с кем не общался. А когда уже переходил в ЦСКА, я был знаком со многими парнями, которые играли со мной в «Динамо» и так же, как и я, поменяли команду. Например, Семён Крашенинников, Саша Козырев, Игорь Мясищев. Я их знал, поэтому было полегче.
— Почему было решено перейти именно в ЦСКА? Рассматривал ли, например, систему «Спартака»?
— Не знаю (улыбается). Я как-то сидел дома, и понял, что мне очень сильно надоела ситуация в команде, и я захотел перейти в «армейский» клуб. Никаких размышлений не было: я просто захотел попробовать там. Родители не стали мне препятствовать, только помогли.
— Как тебя приняли в «армейской» команде 1997 года?
— Нормально. Там были хорошие ребята, вообще никаких проблем не возникло. Как я уже говорил, с некоторыми я был знаком И с другими познакомился. Когда только перешёл, первое время хорошо общался с Серёжей Гусаровым, Андреем Ильиным, Славой Корнеевым, но сейчас мы не поддерживаем связь. А позже поближе познакомился с Артёмом Чмыховым, Сашей Самойловым — с ними я и по сей день хорошо общаюсь.
— В одном из интервью ты говорил, что сначала не думал об МХЛ. А в какой момент ты понял, что есть шанс пробиться в системе ЦСКА дальше?
— Да, когда я переходил в ЦСКА, я не думал о том, как пробиться в МХЛ, все мысли были только о команде 97-ого года, потому что это первоначальная цель. Задумываться об этом начал только в конце сезона, потому что у нас он закончился, а «Красная Армия» играла в плей-офф, и я посмотрел их полуфинал и финал. Было очень интересно. Хоккей был довольно непривычным, потому что, хоть некоторые ребята там и были не сильно старше, уровень их игры очень сильно отличался от нашего. После этого мне захотелось попасть в «Красную Армию», оказаться с этими игроками в одной команде.
— Ты прошел через драфт КХЛ. Как узнал о том, что остаешься в ЦСКА?
— Было организовано что-то наподобие текстовой онлайн-трансляции: можно было зайти и посмотреть, кого выбирают. Это было летом, я сидел дома. У меня такое предчувствие, что в каком-то раунде меня заберут (улыбается). Но уверенности не было. И когда ЦСКА меня выбрал, это были очень классные эмоции. Я сначала не мог поверить, что мне выпал такой шанс показать, на что я способен — он даётся очень немногим — и что мне предстоит начать свой хоккейный путь в такой команде. Неповторимые эмоции!
— Помнишь свой первый матч в МХЛ? Сильно нервничал и переживал?
— Свой первый матч на предсезонке помню, он неофициальный был, но да, очень переживал. Правда, было легче, потому что я такой был не один. Это как-то разгружало. Официальный первый матч тоже помню. Меня тогда переполняли эмоции, хотелось выйти на лёд и всех перебегать, всех перебить, всех перебросать (улыбается). Очень сильно горел желанием, но и, естественно, переживал. Всё-таки предсезонные игры это одно, а матч в чемпионате — это уже совсем другие эмоции.
— А первую шайбу помнишь?
— Конечно, помню. Мы в моём первом сезоне играли в плей-офф против «СКА-1946». Была обычная атака, получилось, что шайба пришла к моему партнёру-защитнику, а он отдал очень хороший пас мне. Я закрыл глаза и просто щёлкнул. Слышу — звучит сирена, болельщики радуются. Сначала не поверил, но ребята все ко мне поехали, и я тогда понял, что всё-таки забил. Потом видео посмотрел, увидел, как попал между ног вратарю.
— Насколько, на твой взгляд, для защитника вообще важно регулярно набирать очки?
— Я считаю, что для защитника забивать не первостепенная задача. Ему в первую очередь важно оставить свои ворота в неприкосновенности, но, если у него получается и забрасывать, то, мне кажется, такой игрок обороны будет больше цениться в любой команде. Везде нужны защитники, которые умеют и хорошо обороняться, и помогать своему звену в атаке. Но всё-таки, повторю, для защитника важнее сохранить свои ворота нетронутыми.
— Во втором сезоне в МХЛ тебя впервые подняли в «Звезду». Как ты узнал о вызове?
— На самом деле, это вышло совсем не так, как кажется (улыбается). Я получил дисквалификацию на один матч в «молодёжке», а у нас были две игры в Чехове с «Русскими Витязями». Я приехал с «Красной Армией», но так как я не мог играть, начальник команды сказал мне, что я буду тренироваться в этот день с командой ВХЛ. Тогда меня в первый раз посмотрели. После этого я опять вернулся в «молодёжку», а в конце сезона меня уже подняли в «Звезду» на четыре выездных матча.
— Насколько было сложно адаптироваться в ВХЛ за довольно короткий срок?
— Было тяжело. Игра в «вышке» идёт намного быстрее. Ведь там уже взрослые ребята: они не просто бегают за шайбой «без головы», а играют в пас, чувствуют, когда надо бежать, а когда — нет, пытаются прочитать тебя.
— А обратно перестроиться?
— Ну, конечно, возвращаться в «молодёжку» было полегче, потому что там скорости всё-таки поменьше.
— Ты успел поиграть в МХЛ в течение четырех сезонов. Насколько, на твой взгляд, Лига изменилась за это время?
— Я заметил, что Лига начала очень сильно омолаживаться. Считаю, это хорошо. Раньше молодых ребят играло мало, в основном парни постарше. Это, конечно, абсолютно нормально, ведь из-за возраста они сильнее. Но омоложение Лиги — это положительный фактор. В каждой команде сейчас много молодых игроков, и это даёт свой результат. Из-за этого уровень хоккея начинает расти — увеличивается процент ребят, которые в дальнейшем вырастают в хороших хоккеистов.
— Что, кроме победы в Кубке Харламова, тебе запомнилось за эти четыре сезона больше всего?
— Наверное, мой второй год в МХЛ, когда «Красная Армия» вылетела из плей-офф, меня, Артёма Чмыхова, Пашу Подлубошнова и Даню Квартальнова вызвали в молодёжную сборную России. Для меня это была большая радость.
«По ребятам было видно, что они готовы обыграть всех, кто встанет на нашем пути»
— А теперь как раз давай немного поговорим о Кубке Харламова. Сезон 2016/2017 ты полностью провел в «Красной Армии». Если учитывать, что тебя уже поднимали в «Звезду», ожидал ли ты вызовов?
— Конечно, я ждал, что меня будут вызывать. Я ведь даже сборы со «Звездой» прошёл. Но раз тренерский штаб решил, что мне нужно ещё поиграть в «молодёжке», я не стал спорить. Тренерам виднее. Если они видели, что я был не готов для ВХЛ, то я был согласен с этим мнением и продолжал работать. Не было такого, что я что-то загадывал. Я жил сегодняшним днём и трудился. Это дало свой результат.
— В какой момент в том сезоне ты понял, что «Красной Армии» вполне по силам взять Кубок Харламова?
— Мы весь сезон так провели, что я чувствовал — если мы не возьмем Кубок, то, как минимум, далеко пройдем в плей-офф. Мы показывали очень хорошую игру. А утвердился я в мысли о том, что мы выиграем, когда мы обыграли «Русских Витязей» во втором раунде со счётом 3:0. Тогда уже по ребятам было видно — по их глазам, по их настроению — что они готовы победить всех, кто встанет на нашем пути. Ну и я в том числе был готов.
— В чём «Красная Армия» того сезона была сильнее своих соперников?
— Вся система ЦСКА славится своей хорошей физической подготовкой. Начиная с детской школы и заканчивая первой командой — все проходят хорошие предсезонные сборы, очень упорно работают. Тренеры выстраивают правильный график тренировок. И эта физическая подготовка, которой мы занимаемся летом, помогает нам на протяжении всего сезона. Я считаю, что это тот самый козырь, преимущество, которое у нас было перед всеми командами. Мы были физически настолько хорошо подготовлены, что практически не было соперников, которые могли держать наш высокий темп от начала до конца игры.
— Какие эмоции ты испытывал, когда поднимал Кубок над головой?
— Я вряд ли словами смогу передать эти эмоции, но я постараюсь (улыбается). Это, конечно, было невероятно. Я сейчас вспоминаю об этом, и у меня мурашки по коже. Столько зрителей было, столько людей пришло за нас поболеть! Спасибо им за это большое, каждому болельщику. Особенно в тот день запомнилось, как мы подъехали к фанатской трибуне и подняли Кубок. Они кричали, радовались — это все было просто незабываемо!
«До последнего не хотел верить в то, что сезон закончится именно так»
— После победы в Кубке Харламова тебя забрали в «Звезду», которая тогда базировалась в Чехове. Расскажи, какая там была атмосфера на матчах?
— Очень хорошая. В начале сезона на наши игры ходило не очень много болельщиков, но к его концу, особенно когда мы вышли в плей-офф, стало намного больше людей приходить.
— Если сравнивать атмосферу там и сейчас в Москве, где, на твой взгляд, лучше?
— Я не могу сравнить, могу лишь сказать отдельное спасибо чеховским болельщикам. Даже после того, как мы переехали, они продолжают приезжать, поддерживать нас. Когда я в первый раз увидел их на матче в Москве, было очень приятно. Вся команда это заметила, и у нас появилась дополнительная мотивация побеждать — ради таких болельщиков, которые настолько преданы команде, что ездят издалека, чтобы поболеть за нас.
— Вообще, Чехов довольно небольшой город. Узнавали ли там люди на улицах?
— Так как я всего лишь год поиграл в Чехове, меня особенно никто не узнавал (улыбается). А вот ребят — Артёма Антипова, Володю Пешехонова, например — узнавали, к ним подходили, фотографировались с ними. Они были любимчиками болельщиков в Чехове.
— Если бы «Звезда» осталась играть там, как думаешь, насколько бы на вашу популярность повлияли ваши достижения?
— Я думаю, что, конечно, она бы выросла. Не только из-за достижений, но и в целом по истечении всех этих сезонов. Если бы мы продолжили играть в Чехове, то мы бы стали намного популярнее в городе. Наверное, намного больше людей начало бы приходить.
— В сезоне 17/18 главным тренером «Звезды» был Борис Олегович Миронов, с которым вы вместе брали Кубок Харламова. Насколько то, что тренер не изменился, помогло адаптироваться в новой лиге?
— Безусловно то, что Борис Олегович стал тренером «Звезды» и взял почти половину нашей команды с собой, сделало адаптацию намного проще. Потому что за тот сезон (2016/2017 — прим.) он нам стал как родной отец в нашей большой семье (улыбается). Было легче начинать в «Звезде» под его руководством. Ребята, которые уже играли в ВХЛ, тоже нам подсказывали и помогали привыкнуть к новой лиге.
— Кстати, что Борис Олегович, что Владимир Александрович (Чебатуркин — прим.) в своей игровой карьере были защитниками. Тебе, как защитнику, даёт ли это какие-то преимущества?
— Мне гораздо проще работать под руководством главных тренеров-защитников, потому что в любой момент, если что-то непонятно в плане игры на позиции, ты можешь подойти и спросить. Что Борис Олегович, что Владимир Александрович — они всегда подсказывали и им никогда не составляло труда подобрать нужные слова и дать такой совет, которым я воспользуюсь и который действительно поможет.
— С приходом Владимира Александровича в команду в вашей игровой системе что-то изменилось?
— Я считаю, мы стали больше внимания уделять именно интенсивности тренировок, а затем это постепенно начало переходить в игру. Владимир Александрович сильно помог нам увеличить темп.
— Вообще, с каждым сезоном Звезда показывает всё лучший и лучший результат: в прошлом впервые смогли выйти в ¼, в этом остановились буквально в шаге от полуфинала. За счёт чего вам удается постоянно расти?
— Мне кажется, что за счёт того, что основной костяк нашей команды остаётся в «Звезде». Они работают и с каждым сезоном постепенно добавляют. Кроме того, приходят новые ребята, и они тоже вносят свою долю. Считаю, что это главная причина. У нас все хотят расти, попасть в КХЛ, в НХЛ. И благодаря тому, что каждый держит это у себя в голове, он выкладывается не на 100, а на 150%, старается показать свой лучший хоккей.
— Насколько сильно команда изменилась с момента твоего дебюта в ВХЛ?
— Если посмотреть на результаты, то очень сильно. Ребята стали более сплочёнными, чувствуется командный дух. С каждой игрой, тренировкой мы растём. Каждый готов встать за товарища горой — мы играем друг за друга.
— В этом сезоне «Звезда» заняла первое место в «регулярке». Насколько это было важно?
— Лично я об этом особенно не думал. Просто знал, что мы идём на вершине таблицы, а о том, что мы можем занять первое место, я узнал только в Казани, за игру до матча против «Рязани». На самом деле, такие ситуации на меня негативно влияют (улыбается). Я начинаю об этом думать, играть более скованно. Вот как раз в Рязани в начале матча присутствовала некоторая зажатость, но со временем она пропала. Я поймал свою игру и провёл матч, не держа в голове эти мысли.
— Но всё-таки, что для вас значила победа в регулярном чемпионате?
— Было очень приятно выиграть, но задача любой команды пройти весь плей-офф и победить. Первое место в регулярном чемпионате это тоже круто, однако основная цель всё равно — Кубок Петрова.
— Как в целом можешь оценить прошедший сезон?
— На мой взгляд, он получился очень хорошим. Понятно, что сейчас это лучший сезон за всю историю существования «Звезды», но я считаю, что и в будущем он будет одним из лучших. Именно в нём у нас был огромнейший шанс побороться за Кубок Петрова.
— Переживал ли ты, глядя на то, как один чемпионат за другим останавливаются из-за коронавируса?
— Конечно, переживал и до последнего не хотел верить в то, что такой удачный сезон закончится именно так. А когда всё точно закрыли, стало неприятно.
— Как думаешь, если бы плей-офф продолжился, каких результатов смогла бы добиться Звезда?
— Как я уже говорил, думаю, что нам было вполне по силам побороться за Кубок Петрова. Считаю, что мы были одними из фаворитов.
— Этот сезон стал для тебя наиболее результативным в ВХЛ. Знал ли ты об этом?
— Я, конечно, следил за своей статистикой, но, как я уже говорил раньше, важнее оставить свои ворота в неприкосновенности. Это та самая задача, которую я должен выполнять для своей команды, чтобы помочь ей добиться хорошего результата.
— Что, на данный момент, ты можешь назвать своим самым большим достижением в карьере?
— На данный момент это победа в Кубке Харламова.
«Отец всегда верит в меня»
— Расскажи о том, как в твоей семье относятся к хоккею?
— В семье все очень сильно любят хоккей: мама с папой, бабушка с дедушкой. В основном на матчи ходят мама с папой и бабушкой, сестрёнка подключилась в последнее время. У дедушки редко получается, но он всегда смотрит трансляции на компьютере. Все одинаково сильно меня поддерживают.
— Как они болеют и переживают за тебя?
— Отец всегда верит в меня и знает, что я справлюсь со всеми трудностями, которые встают передо мной на льду и, конечно же, переживает, но не сильно. Мама посильнее волнуется, хотя на людях этого старается не показывать. Однако после игры всегда спрашивает всё ли хорошо, не получил ли травму и вообще интересуется, доволен ли я результатом.
— Твой старший брат же тоже занимался хоккеем. Сейчас подсказывает ли он тебе что-то?
— Он рано закончил свою карьеру, так что особо не подсказывает. Вот когда ещё он сам занимался, тогда — да, помогал в каких-то моментах. Это он научил меня щелчку.
— Как тебе родные помогают справляться с поражениями и вообще неудачными моментами?
— Мы с отцом и мамой всегда на связи, вне зависимости от того выиграли мы матч или проиграли. Но когда я сильно расстроен, они сразу это замечают и всегда говорят мне очень тёплые и приятные слова, от которых мне реально становится легче. Я хочу очень сильно их за это поблагодарить.
«Для меня не важно место отдыха, если есть хорошая компания»
— Расскажи о том, как проходит твой карантин. Чем занимаешься дома?
— Я, как и все, по возможности стараюсь не выходить лишний раз на улицу. Делаю это только при крайней необходимости. Дома, на самом деле, целыми днями в приставку играю. Ещё делаю упражнения для поддержания формы — подтягивания, отжимания, пресс. Созваниваюсь с друзьями, общаюсь.
— А что насчет твоего свободного времени во время хоккейного сезона? Какие фильмы ты смотришь, какие книги читаешь?
— Я стараюсь смотреть все новинки, которые выходят в кинотеатрах. У меня нет какого-то определённого любимого жанра. В последнее время стал замечать, что могу глянуть любой фильм даже с небольшим рейтингом, если в нём есть мои любимые актёры. Книги я практически не читаю. Как-то взялся за «Гарри Поттера» — я прочитал одну часть, и мне стало интересно, потому что там совсем всё иначе, чем в фильме. Я попытался осилить всю серию, но справился только с половиной. А потом я стал возить с собой приставку на выезды, и времени на чтение не осталось (улыбается).
— Следишь за какими-то видами спорта?
— В последнее время стал больше следить за футболом, но всё равно не очень активно. Смотрю только интересные матчи — «Лигу Чемпионов» всегда на протяжении последней пары лет.
— А если говорить о межсезонье, то как ты обычно проводишь отпуск?
— Вот уже лет пять я в отпуске находился в Москве, никуда не уезжал. В моём районе живёт большое количество моих одноклассников, близких друзей, с которыми часто вместе проводим лето. Ничего особенного не делаем: гуляем, ходим в футбол поиграть. Бывает, конечно, что иногда могу съездить на море. Но на самом деле для меня не важно место, если есть хорошая компания.
— Возвращаясь к хоккею, не бывает ли у тебя проблем с мотивацией?
— Нет, мне не нужна лишняя мотивация, потому что я занимаюсь своим любимым делом. Я сам его выбрал. Считаю, что если ты очень сильно любишь то, что ты делаешь, то тебе не нужно дополнительно себя мотивировать, чтобы делать это хорошо.
— Насколько тебе бывает сложно на льду погасить негативные эмоции и не поддаваться на провокации соперника?
— Раньше, когда я ещё в «молодёжке» играл, у меня были с этим проблемы. Иногда эмоции очень сильно захлёстывали и было сложно их контролировать. Но последние два сезона я стараюсь уделять этому особое внимание — не давать негативным эмоциям разгораться. Считаю, что в этом у меня точно не было уже таких проблем, как раньше.
— Как ты справляешься с неудачами?
— Благодаря поддержке моих родителей, они переносятся легче. Я стараюсь не сильно переживать и нервничать. Это всё-таки спорт. Нужно как-то трезво относиться к этому. Если ты проиграл, нельзя опускать руки и уходить в себя, нужно просто сделать правильные выводы и двигаться дальше. Иначе не будет никаких удач, если расстраиваться после каждой неудачи.
— Есть ли у тебя какие-то особенные ритуалы перед матчем? Или, может быть, личные суеверия?
— У нас в день матча днём есть время, чтобы поспать. И вот я заметил, что перед тем, как мы уходим, я всегда заправляю кровать (улыбается). Сам не понял, как это вышло, но теперь вот такое суеверие у меня есть, небольшой ритуальчик.
— Нельзя не спросить про твой игровой номер, который то 52, то 62. С чем это связано?
— Изначально, когда только пришёл в детскую школу, я выбрал 52-ой номер. Сделал это в честь Сергея Широкова, который сейчас в «Авангарде». Отец очень восхищался его игрой, ему всегда нравился этот хоккеист, и он очень хотел, чтобы я тоже играл под 52-ым номером. Но сказал, что, если Широков вернется, чтобы я не обижался, если он заберёт мой номер, потому что он отличный игрок и приятный человек. Потом случилось так, что мне дали 62-ой номер, когда я уже играл в «молодёжке», потому что 52 в КХЛ был занят (сезон 2016/2017 в ЦСКА под номером 52 начинал Бад Холлоуэй — прим.). Я провёл под ним очень хороший сезон — мы как раз выиграли Кубок Харламова. После этого я снова взял 52-ой, но под ним уже как-то не заладилось. В этом плане я суеверный, поэтому решил вернуться к 62-ому.
— Напоследок, расскажи, есть ли у тебя какие планы на своё хоккейное будущее?
— Я так сильно не загадываю, всегда живу сегодняшним днём. Мне кажется, так намного легче, чем строить планы, что-то себе придумывать. У меня, может, есть мысли о том, что будет, на ближайшие дней пять, а вот на год, два — ничего. Всё может поменяться в одну секунду, обернуться так, что ты просто обалдеешь от жизни.
Материал Ирины Мотовой
